Откровение божие при неопалимой купине. Горящий куст и церковь Несгораемый куст моисея

Очерк библейско-экзегетический и церковно-археологический

Чтение, предложенное в заседании Церковно-Историческаго и Археологическаго Общества при Императорской Киевской Духовной Академии 27 ноября 1913 года.

Ветхозаветное домостроительство спасения рода человеческаго, многократно и многообразно () подготовлявшее или детоводившее людей ко Христу (), включало в систему этого подготовления, между прочим, многочисленные прообразы, которые, при всей своей исторической реальности, при свете Новаго Завета, оказываются имевшими лишь тень будущих благ, а не самый образ вещей (). Одним из таких прообразов является виденная ветхозаветным законоположником и великим пророком Моисеем купина , горевшая в огне, но не сгаравшая. В ряду других многочисленных ветхозаветных прообразов «Неопалимая Купина» выделяется особенною близостью христианскому сознанию и христианскому сердцу в силу прообразовательнаго отношения этого образа к таинству воплощения Сына Божия и к лицу Богоматери, неусыпной Заступницы рода христианскаго. Мы остановимся сначала на библейско-исторической стороне предмета, а затем перейдем к церковно-символическому пониманию библейскаго события. По книге Исход 3, 2–4, Иегова или Ангел Иеговы явился в пустыне при горе Божией Хориве Моисею при призвании его к избавлению народа еврейскаго от рабства египетскаго и к образованию из евреев общества Иеговы или ветхозаветной церкви Божией: «И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды терноваго куста (וַיֵּרָא מַלְאַךְ יְהוָה אֵלָיו בְּלַבַּת־אֵשׁ מִתּוֹךְ הַסְּנֶה , LXX: ὤϕθη δὲ αὐτῷ ἄγγελος Κυρ ίου ἐν πυρὶ ϕλογὸς ἐκ τοῦ βάτου , слав. «явися же ему Ангел Господень в пламени огненне из купины» ). И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгарает, (הַסְּנֶה בּעֵר בָּאֵשׁ וְהַסְּנֶה אֵינֶנּוּ אֻכָּל , ὁ βάτος κα ίεται πυρ ί, ὁ δὲ βάτος οὐ κατεκα ίετο , «купина горит огнем, купина же не сгараше» ). Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгарает. Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему из среды куста (מִתּוֹךְ הַסְּנֶה , ἐκ τοῦ βάτου , "из купины" ), и сказал: Моисей, Моисей! Он сказал: вот я!» (ст. 2–4). Образ этого Богоявления в такой мере запечатлелся в сознании и памяти пророка Моисея, что он в своем уже предсмертном благословении двенадцати коленам Израиля (именно в благословении потомству Иосифа) именует Бога «явившимся в купине» (LXX: τῷ ὀϕθέντι ἐν τῷ βάτ ῳ), ближе по тексту еврейскому: שׂכְנִי סְנֶה – обитающим в купине (). Равным образом и древнееврейское предание всегда с особенным вниманием и тщательно останавливалось на приведенном повествовании книги Исход, стремилось уяснить значение и смысл его, и в конце концов именем «Купина» стало обозначать весь тот отдел (парашу), в котором помещено разсматриваемое повествование (ср. : οὐκ ἀνέγνωτε ἐν τ ῇ β ίβλ ῳ Μωυσέως , ἐπὶ τῆς βάτου , ῶς ε ἶπεν αὐτῷ ὁ Θεὸς ... «несте ли чли в книгах Моисеевых, при купине, яко рече ему Бог» ... Ср. ; ). Каков же подлинный смысл «великаго видения» Боговидца Моисея – явления Бога в купине? Иегова или Ангел Иеговы явился здесь Моисею в огне – весьма обычном символе явления Бога в Ветхом Завете (; ; ; ; ; ). При этом объектом действия огня являлся в данном случае куст терновника – "сенэ" (oxycantha arabica или cassia obovata), которым изобиловали Хорив и Синай, и от котораго последний, по предположению некоторых, получил и свое имя; терновый куст горел и не сгорал. Огонь, опалявший терновник, должен быть признан действительным огнем: иначе имел бы место оптический обман, и чуда в библейском смысле здесь бы не было. Вместе с тем огонь этот, несомненно, не имел обычных признаков горения: дыма и смрада, словом, это был огонь вышеестественный, не опалявший и не уничтожавший опаляемаго им кустарника. «Терновый куст, – замечает Иосиф Флавий , – стоял весь в огне, причем пламя не касалось ни окружавшей его травы, ни цветов; также и зеленыя ветви куста оставались невредимыми, хотя пламя было очень сильное и большое». По замечанию же Филона, «не столько огонь обнял и пожигал купину – вещество сгараемое, сколько сама купина обнимала и как-бы заключала в себе огонь» , при чем, по Филону, в средине куста было нечто, подобное образу Сущаго. Раввины иудейские на вопрос: почему именно в купине явился Иегова? давали неодинаковые ответы. Так раввин Иисус бен Карха на вопрос о том язычника ответил: «этим тебе показано, что нет места, где не было бы Шехины (Откровения славы Божией), – она является даже в терновом кусте». Другой раввин, Нахман причину явления Бога Моисею в терновом кусте видел в намерении Божием предвозвестить Моисею, что он имеет жить 120 лет (таково числовое значение букв еврейскаго הסנה ).

Как бы несовершенны ни были эти и подобныя объяснения обстановки явления Бога Моисею, самое разнообразие этих объяснений свидетельствует о том, что позднейшее иудейство признавало существенное значение перваго Богоявления Моисею, при котором не только состоялось призвание его к пророчеству, но и было открыто ему великое и священное имя Иегова ( сл. 14).

В уяснении смысла этого «великаго видения» иудейская экзегетика согласно указывала на символическую сторону видения. Видение указывало на печальное положение Израильскаго народа, символизируемаго терновником (ср. ; ; ) в Египте. Слабый, малочисленный, попираемый Египтянами, народ, сжигаемый в «печи железной» () Египетскаго рабства, казался близким к окончательной гибели, огонь мучений охватил его со всех сторон, но совершенно уничтожить Евреев он все же не мог. Напротив, слабый народ в конце концов восторжествовал над своими притеснителями . В этом именно смысле понимает данное видение Филон, когда говорит: «купина горящая есть символ угнетаемых, а опаляющий огонь – символ угнетателей» (σ ὗμβολον ὁ μὲν καιόμενος βάτος τῶν ἀδικουμένων , τό δὲ ϕλέγον πῦρ τῶν ἀδικούντων ), причем Филон находит прекрасным и богоприличным то, что голос Божий из среды огня взывает к Моисею, запрещая приближаться (παγκάλως μὲν και θεοπρεπῶς ἐκ τοῦ πυρὸς ἡ ϕωνὴ λέγεται μὴ προσέρχεσθαι ) . Подобное же читаем и в Мидраше: «Почему показал Моисею такое видение? Потому, что Моисей именно думал и говорил в сердце своем: «вероятно, Египтяне истребят Евреев»; потому-то Бог показал ему горящий, но неопаляемый куст» .

При этом в еврейском толковании справедливо указывается на двоякое значение огня в данном видении: с одной стороны уничтожающее его действие, поскольку оно символизировало действие грознаго гнева Божия (ср. ), с другой же – очищающее и прообразующее действие огня испытаний или страданий (ср. ; и др.), посылаемых Богом как отдельным людям, так и целым обществам, призываемым к высшей деятельности. Такое понимание огня оправдывается библейскими параллелями, особенно описывающими теофании (; ; ). Символы огня сопровождали, как известно, и самое заключение Богом с Израилем Синайскаго Завета (). Таким образом, иудейская экзегетика лишь предчувствовала высший смысл в разсматриваемом чудесном явлении. Но по самой привязанности своей к букве она не могла возвыситься до типологическаго и мистическаго понимания этого чуда. Последнее дано было лишь христианскому святоотеческому толкованию, а также вообще мистико-догматическому сознанию Церкви Христовой.

Из древних христианских толкователей и учителей Церкви св. , говоря вообще, что Сын Божий повсюду разсеян в писаниях Моисея, перечисляет примеры явления Его и, между прочим, замечает: «то Он является и показывает путь Иакову, то говорит с Моисеем из Купины» . Таким образом св. Ириней усматривает в видении купины – одно из явлений Сына Божия в Ветхом Завете. Блаженный Феодорит соединяет символико-историческое объяснение Неопалимой Купины с мистико-типологическим ея пониманием. «Что, спрашивает блаж. Феодорит, – изображается тем, что Купина горит и не сгарает?», и отвечает: «Провозглашается Божия сила и Божие человеколюбие, потому что неугасимый огонь не истреблял сухого куста. Но думаю, изображалось сим и другое, а именно, что Израиль, против котораго злоумышляют Египтяне, не будет истреблен, но препобедит врагов, а также и то, что Единородный, вочеловечившись, и вселившись в девическую утробу, сохранит девство неприкосновенным. Иные же говорят, что Бог явился в купине, а не в другом растении, потому что из купины невозможно истесать изображение Бога. Ибо, вероятно, Иудеи отважились бы и на сие, если бы Бог явился в ином растении» . Если последнее соображение, приводимое блаж. Феодоритом, имеет лишь предположительную достоверность, то сопоставление историко-символическаго значения явления (неодолимость Израиля Египтянами) и прообразовательнаго или типологическаго (предызображение безсеменнаго Рождества Христа Спасителя и Приснодевства Богоматери) в приведенных словах выражено определенно и точно. Еще яснее и подробнее раскрывает эту мысль св. Кирилл Александрийский . «Целью пестунства, говорит св. Кирилл, было таинство Христово, которое очень ясно указано было в видении. Ибо купина есть кустарниковое растение, безплодное и мало отличающееся от терновника. Великий же пламень объял ее. В образе огня явился святый Ангел. И пламень весьма высоко поднимался, но нисколько не вредил купине, в которой явился. Дело было по истине необыкновенное и выше всякаго разума. Огонь объемлет терние и только согревает его тихим прикосновением своим, как бы забывая свою естественную силу и совершенно спокойно облегая то, что мог бы истребить. Посему-то Божественный Моисей и был поражен видением. Какой же смысл этого видения? Огню Священное Писание уподобляет Божественное естество по той причине, что оно всесильно и легко может все побороть; древам же и траве полевой уподобляет человека, из земли происшедшаго. Поэтому и говорит, в одном случае: «Бог наш огнь поядаяй есть» (, сн. ); а в другом случае: «человек, яко трава, дние его, яко цвет сельный, тако оцветет» (). Но как огонь нестерпим для терния, так и Божество для человечества. Впрочем, во Христе оно стало стерпимо: «яко в Том живет всяко исполнение Божества телесне» , как и премудрый Павел засвидетельствовал ()... то есть, вселился в храме Девы, снисшедши до кротости досточудной и как бы смягчая непобедимое могущество естества своего, чтобы быть доступным для нас, как стал доступен и огонь тернию. Но то, что по естеству своему доступно повреждению, то есть плоть, Он явил высшею тления, истребления; на это прообразовательно указывает огонь в купине, совершенно неповрежденным сохранивший дерево... Итак огонь щадил терние, и пламень был стерпим для малаго и весьма слабаго древа; потому что доступно стало человечеству Божество. И это было таинство во Христе» .

У нас, к сожалению, нет никаких сведений о почитании иконы «Неопалимой Купины» на месте совершения самаго чуда Исх. гл. 3, 2–3, – на Богошественной горе Синае и в находящемся там монастыре св. Великомученицы Екатерины. На Афоне скит Ватопед (ἡ σκήτη Βατοπεδίου ), как показывает самое название, посвящен памяти Неопалимой Купины и празднует Ей 4 сентября. Но чтимою иконою этой обители является другая Богородичная икона «Утешения» или «Отрады» . Весьма широко, напротив, распространено чествование сей святой иконы по Святой Руси. Празднование иконе в нашей Церкви совершается 4 сентября, в день памяти Боговидца, пророка и законодателя Моисея, а также в 6-ю неделю по Пасхе.

Помимо благочестиваго верования нашего народа об избавлении верующих благодатною силою этой иконы Богоматери от запаления огненнаго, достойна всеобщаго благоговейнаго внимания догматическая идея, выражаемая этою иконою, по святоотеческому ея толкованию. Эта идея касается самых основ христианства.

Современный английский богослов Давид Смизс справедливо разсуждает о таинстве Воплощения: «Христос Вечный Сын Божий, Первообраз человечества, по образу Котораго был сотворен человек, был Вторым ... Была потребность, чтобы Вторый Адам стал на месте перваго Адама, и вступил в борьбу на условиях перваго Адама. Это было бы невозможно, если бы Он был рожден в человечество чрез обыкновенное рождение. Тогда Он был бы чадом перваго Адама, и имел бы природу, которую грех перваго Адама заразил и извратил. Он не мог бы быть новым корнем человечества, но просто отростком от стараго ствола; Он не мог бы быть новым началом, но просто другим звеном в цепи... Таков raison d’etre Девственнаго Рождения. Это было новое творение – Иисус (по человечеству) вышел непосредственно из рук Божиих, как вышел первый Адам, и закон наследственности не простирался на Него. Он не имел первороднаго греха» . Эта идея, как мы видели, присуща чуду Неопалимой Купины.

Таким образом, идея безсеменнаго зачатия и несказаннаго рождения нашего Господа в разсмотренном нами видении неопалимой купины выступает в Библии впервые при призвании Моисея, будущаго законоположника Ветхаго Завета, за несколько веков предваряя более ясное выражение той же идеи у великаго пророка Исаии в предсказании его о рождении Еммануила от Девы () и отражение той же идеи у пророка Михея ().

«Иже во огни купины неопалимыя, древле Моисеем виденныя, тайну воплощения Своего от неискусобрачныя Девы Марии прообразовавый, Той и ныне, яко чудес Творец и всея твари Создатель, икону Ея святую чудесы многими прослави, даровав ю верным во исцеление недугом и в защищение от огненнаго запаления...» (Тропарь чудотворной иконы Божиея Матери «Неопалимыя Купины»).

Этот образ составляет пару с другой иконой «Моисей, получающий скрижали», одинаковой по размеру и манере письма, выдающей руку одного иконописца. Сейчас иконы располагаются над южным и северным входами в капеллу Неопалимой купины, примыкающей с востока к алтарной апсиде базилики и воздвигнутой на легендарном месте богоявления Моисею в горящем, но несгорающем кусте (Исх. III, 1-5). Возможно, иконы изначально создавались как надвратные образы капеллы, прославляя синайские откровения Моисею и главную святыню монастыря. Под алтарным престолом в капелле паломники и ныне могут прикоснуться к этой живой реликвии - корню Неопалимой купины, цветущие ветви которой видны снаружи за стеной церкви.

Интересно, что две иконы повторяли тему, уже присутствовавшую в декорации синайской базилики. Вверху восточной стены над алтарной апсидой видны две мозаичные композиции VI века, изображающие «Моисея у Неопалимой купины» и «Моисея, получающего скрижали». Сам замысел икон связан с синайской иконографической традицией. Они дают редкий пример дублирования тем монументальной декорации, которая с помощью икон оказывается как бы приближена к молящемуся. Нам ничего не известно об обстоятельствах возникновения икон Моисея.

Однако на полях иконы с Неопалимой купиной в левом нижнем углу изображен коленопреклоненный заказчик, поднимающий голову и руки в жесте молитвы, направленной в сторону Неопалимой купины. Характер светских одежд, включающих тюрбан, позволяет думать, что он принадлежал к арабской христианской среде.

Изображение на иконе в целом следует библейскому рассказу о чуде. В верхнем правом углу средника можно прочесть полустертую греческую надпись, отсылающую к кульминационному моменту ветхозаветной драмы: «И воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я» (Исх. III, 4). При этом изображен эпизод следующего стиха той же главы - приказ Господа Моисею не подходить близко и снять обувь, «ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая». С помощью взаимодополняющих надписи и изображения создается емкий образ события, главной темой которого является «святая земля», избранная самим Богом. Поза Моисея, двумя руками снимающего сандалии и при этом сосредоточенно взирающего на горящий куст, придает сакральный характер всему действу.

В пейзаже выделены два важнейших изображения - ступенчатой горы Синай и огненного куста. Сравнивая икону с мозаикой VI века, можно заметить ряд отличий. Совершенно иным стал образ Моисея. На иконе он показан безбородым красивым юношей, тогда как в мозаике это человек средних лет с окладистой бородой. Если в мозаике виден реальный зеленый куст с языками пламени, то в иконе - стилизованный костер. Гора в иконном изображении также трактована более абстрактно, ее склоны, у ног Моисея усеянные мелкими цветами, имеют характер орнаментального покрова.

В создании нового, гораздо более условного и одухотворенного, образа огромную роль играет свет. Иконописец сопоставляет три разных источника света: золотой фон, белые «света» на вершинах Синая и на лике Моисея, сияние Неопалимой купины. Примечательно, как иконописец подчеркивает рефлекс света на розовом плаще Моисея, который оказывается высветленным как от вспышки. Пророк пребывает в световом поле Неопалимой купины, физически приобщаясь к ее небесной энергии.

Золотой, белый и огненный света драматически взаимодействуют и одновременно дополняют друг друга, являясь лишь разными формами божественного света. Вместе они создают ирреальное светоносное пространство, подобное интерьеру византийского храма. Солнечные лучи из окон, мерцающий блеск золотых мозаик, мраморных инкрустаций и серебряной утвари, пульсирующий огонь множества свечей создавали ежесекундно меняющуюся драматургию света. В храме она была призвана создать особое пространство «неба на земле», Горнего града, в котором нет ни дня, ни ночи, но один божественный свет (Откр. XXII, 5).

На наш взгляд, именно этой идеей руководствовался синайский иконописец, стремясь уподобить пространство Неопалимой купины некому храму. Именно особая природа изображенного света, символически и художественно, воплощала главную тему иконы - создание мистического образа Богоявления и возникшей святой земли.

В церкви полутемно. Небольшие оконца под потолком почти не дают света. Ищу глазами электрические лампочки — и не нахожу их. В массивные бронзовые люстры вставлены свечи. Но люстры зажигают только по праздникам. А сегодня — обычная служба. Язычки пламени в лампадах отражаются в ликах святых на ближайших иконах. Их великое множество на крашеных, без фресок, стенах. Дьяк с острой бородкой монотонно читает Священное писание. Старенький батюшка взмахивает кадилом. Кроме них, в церкви всего четверо монахов. Больше никого. Идет служба. Как сто и даже тысячу лет назад. Церкви, где мы находимся, — четырнадцать веков. Столько, сколько и самому православному монастырю святой Екатерины, укрывшемуся от посторонних в безжизненных скалистых горах южной части Синайского полуострова, там, где, по преданию, происходили описанные еще в Ветхом завете события.

Куст на постаменте

После службы один из монахов ведет нас за собой вдоль левой стены церкви. Нешироким коридором минуем алтарь и входим в маленькую комнату. Монах разувается. «Помните, что сказал Господь Моисею?» — спрашивает он. Мы киваем, ибо перед поездкой в монастырь основательно проштудировали библейскую книгу «Исхода». «Сейчас мы ступим на святую землю — в часовню Неопалимой купины», — поясняет монах. Мы тоже снимаем обувь и ныряем за ним в узкую дверь.

Тесная часовня, не имеющая выхода на улицу, — самая древняя постройка монастыря… Она на два века старше церкви. Карманным фонариком монах освещает алтарь. «Там, под ним, — корни Неопалимой купины». Мы уже знаем: сама она растет снаружи.

Пышный куст ярко зеленеет на фоне бурого камня. Чтобы рассмотреть его, надо задрать голову. От земли куст отделяют добрые два метра — то ли клумба, то ли постамент. Надпись на табличке, выполненная по-арабски, просит посетителей не обрывать ветви. Напоминание нелишнее, если учесть, что ежегодно монастырь посещают десятки тысяч паломников и туристов со всего света. И все они стремятся лицезреть Неопалимую купину. Поскольку скорее всего основная часть читателей, как и я сам, воспитаны в традициях атеизма, нелишне напомнить, чем дорого верующим это вполне обычное на первый взгляд растение.

Моисей пас овец у Иофора, тестя своего. Однажды повел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Хориву. «И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает».

Моисей решил посмотреть поближе на такое чудо. «И воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я! И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих; ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая. И сказал: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова» («Исход», 3,1-6).

Вот этот-то куст, в пламени которого Господь впервые явился Моисею, и зовется Неопалимой купиной. «А вы знаете, что второго такого куста нет на всем Синае? — спрашивает монах. — Более того, его не раз пытались посадить в других местах, и нигде он не приживался».

Спустя несколько месяцев Моисей снова вернулся к Неопалимой купине, но уже не один, а со своим народом, с евреями, коих повелел ему Господь вывести из плена египетского. И не просто вернулся, но и поднялся по зову на вершину соседней горы Синай.

По стопам Моисея

Восхождение мы начали в половине третьего ночи. Рассудили так: лучше выйти пораньше, чтобы заблаговременно оказаться на вершине до восхода солнца. С нами были дети, и потому мы выбрали тропинку более пологую, зато подлиннее. Путь не близок: от монастыря, с высоты 1570 метров, нам предстояло подняться до уровня 2285 метров, преодолев для этого добрый десяток километров.

Мы вооружились фонариками, но они почти не пригодились. Ночь стояла ясная, лунная, и сбиться с пути было просто невозможно. Не пригодились и припасы — бутылки с водой, печенье. Зря мы с сынишкой по очереди тащили рюкзак. Вдоль тропы сооружены из грубо отесанных камней три — как бы это лучше выразиться? — буфета или кафетерия, где можно выпить чаю или кофе, или чего-нибудь прохладительного, купить печенье, конфеты, курево. Несмотря на весьма ранний час, продавцы были на месте. Когда до рассвета туристы-паломники поднимаются на гору Моисея — так зовут арабы Синайскую гору, у них самая торговля.

Мы не отказали себе в удовольствии отдохнуть на покрытых шерстяными половиками каменных скамьях, взбодриться чашечкой кофе по-турецки или утолить жажду стаканчиком чая с мятой. Закутанные в платки торговцы в причудливом свете газовых ламп казались пришельцами из других миров. Правда, образ этот тут же разрушался, как только они начинали дружелюбно расспрашивать нас, кто мы и откуда.

А потом — снова в путь. И опять освещала его нам луна, и опять было жарко и трудно дышать, а снизу, из ущелья, обдувал холодный ветер. Мне казалось, что когда-то давно я испытывал все эти ощущенья. Да, конечно! Такими запомнились мне ночные прогулки на лыжах в школьном зимнем лагере четверть века назад...
К последнему буфету подошли в половине пятого. «Тут уже близко! — бодро сказал торговец. — Полчаса — и вы на вершине!»

Но этот участок пути оказался самым сложным. Тропинка кончилась, и начались крутые, неровные ступени, выложенные когда-то монахами. Луну загородила скала, пришлось включить фонарики. Все чаще и чаще мы останавливались, чтобы перевести дыхание. И вот здесь, у самого финиша, нас стали нагонять те, кто в расчете на свои силы позволил себе поспать на полчаса больше, чем мы. Речь слышалась разноязыкая. К нашему удивлению, среди восходителей было немало людей пожилых, а то и стариков. Они тяжело дышали, но упорно двигались вперед.

Когда мы поднялись на вершину, солнце еще не взошло, и паломники, ночевавшие под ближней стеной часовни, только складывали свои спальные мешки. Народу набралось порядочно — думаю, не меньше сотни. К нашей радости, и тут было где выпить чаю, и торговцы, спрятавшие свои примусы в тихом месте, были явно горды тем, что организовали самое высокогорное кафе во всем Египте. Часы показывали половину шестого, над дальней горой на востоке только-только начинало светлеть. Мы спрятались от холодного ветра за часовней и, потягивая чай, стали вспоминать, почему стремятся люди хоть раз в жизни попасть в это место.

В книге «Исхода» с Синайской горой связана не одна страница. Если же коротко, то на ее вершине Господь вручил Моисею каменные скрижали веры. А еще всевышний изрек там свои знаменитые заповеди. «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле... Не убий. Не прелюбодействуй. Не укради. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего» («Исход», 20, 12-17). Неужели заповедям этим без малого три тысячи лет? А как современно они звучат! Наверное, это и есть те самые нравственные ценности, что именуем мы сегодня общечеловеческими. На все времена, для всех народов.

Первые лучи солнца появились без четырех минут шесть. Они быстро разбегались по скалистым склонам, выхватывали из мрака неглубокие долины. И вот уже все дневное светило озолотило каменную часовню, заставило нашу разношерстную компанию прикрывать глаза рукой. Сначала группа темнокожих американцев, а вслед за ней и немцы затянули псалмы. Их мечта — встретить восход солнца на Синайской горе — сбылась. Вдоволь нафотографировав, мы тронулись в обратный путь, к монастырю, снимая с себя на ходу теплые вещи.

Екатерина из Александрии

В монастыре святой Екатерины мне довелось побывать несколько раз. Хотя расстояние от Каира до него и немаленькое, около 450 километров, до самых ворот монастыря проложена хорошая дорога, так что поездка туда на машине занимает не более шести часов. Правда, первые два раза мне не везло. Настоятель монастыря был в отъезде, а на монахов мое журналистское удостоверение не произвело ровным счетом никакого впечатления. Они наотрез отказались воспринимать меня иначе, как обычного туриста. А с этой публикой у монахов разговор короткий.

Туристы по всему миру одинаковы. Один норовит прорваться во внутренние закоулки монастыря, другой — оторвать веточку Неопалимой купины, третий — нацарапать свое имя на стене церкви. Доход же от туристов невелик. Посещение монастыря бесплатное, мелкие пожертвования не собираются. Кое-какую наличность приносят расположенные за стенами монастыря общежитие с койками в два яруса и удобствами на улице да сувенирный киоск. Чтобы визитеры не нарушали отшельнического покоя монахов, для них введен суровый режим. Посещение монастыря разрешено пять раз в неделю всего с 9 до 12 утра, да и то только дворика с Неопалимой купиной и передней части церкви.

Если для первого раза мне было довольно и этого, то во второй, не увидев для себя почти ничего нового, я по-настоящему расстроился. Спасибо монаху-австралийцу по имени Джордж Беннет, он оказался разговорчивее своих товарищей и к тому же снабдил меня телефоном представительства монастыря в Каире. Туда-то спустя некоторое время я и обратился за помощью, попросив обязательно организовать мне встречу с настоятелем.

Надо сказать, что настоятель монастыря святей Екатерины архиепископ Демьянос является также главой автокефальной Синайской православной церкви. Церковь эта ничем не отличается от нашей русской, даже одежды у священников те же, только без креста на головном уборе. Когда-то Синайский монастырский орден был силен и влиятелен, имел немалые владения-метохии, в том числе в Киеве и Тбилиси. Ныне вассалы его остались только на Кипре да в Греции, и число их невелико. Члены ордена — по преимуществу греки, и богослужение ведется на греческом языке.

Получив по телефону заверения в том, что архиепископ на этот раз будет на месте и примет меня, я вновь отправился в монастырь. Меня там действительно ждали. Более того, настоятель распорядился поселить меня в стенах монастыря и, как говорится, временно поставить на довольствие. Так я получил по-своему уникальную возможность в течение трех дней наблюдать монастырскую жизнь изнутри. Бродить по всей его территории, фотографировать, присутствовать на службе, бывать в часовне Неопалимой купины и в библиотеке. Монахи по-прежнему сторонились меня, но исправно выполняли программу, согласованную мною с архиепископом.

Хлебнул я и монастырской каши. Дело было в пост, и потому еда подавалась постная. На завтрак — кусок серого хлеба грубого помола и стакан чая. На обед и ужин — фасоль, макароны или овощное рагу и те же хлеб с чаем. На обед выдавали еще по мандарину. Еда, прямо скажем, не слишком плотная. Но монахи много спят и мало двигаются, практически никто из них не выполняет физической работы. При таком образе жизни несколько недель поста выдержать не так уж и трудно.

Первое, чем я заинтересовался, — где здесь вода? Без источника представить себе не то что строительство монастыря, но даже само произрастание Неопалимой купины просто невозможно. Ведь вокруг — голые, неприветливые скалы. Оказалось, источников целых три. Возле них и поселились в самом начале новой эры первые монахи. В 330 году римская императрица Елена повелела поставить над Неопалимой купиной часовню. Посетившая вскоре это место знатная женщина по имени Этерия оставила такое письменное свидетельство: «Там было много келий святых людей и церковь на месте купины». В середине VI века, при византийском императоре Юстиниане, были возведены монастырские стены и храм. Размерами своими монастырь особенно не впечатляет. В плане он представляет собой прямоугольник со сторонами 85 и 75 метров. Зато стены кажутся непропорционально большими. Местами они достигают пятнадцати метров.

«Стоя на наклоне, он, как бы лепясь, поднимается вверх по склону, как гнездо орла, — писал посетивший в 1881 году монастырь св.Екатерины русский путешественник А.В.Елисеев. — Неприветливо, как крепость, выглядят его четырехугольные, с маленькими башенками, высокие стены, заключающие в себе целый лабиринт зданий».

Свое «нынешнее название монастырь получил не сразу, а «всего лишь» тысячу лет назад. Впрочем, история эта началась намного раньше. На рубеже четвертого века, еще до того, как в 313 году римский император Константин официально признал христианство, в Александрии жила молодая женщина по имени Екатерина. Она не только была убежденной христианкой, но и красноречием своим обращала в христианство других. Все попытки местных, так сказать, официальных идеологов переубедить ее успеха не имели. И тогда власти пошли на крайний шаг: Екатерину приговорили к смерти. Но странное дело! После казни тело ее исчезло. Спустя какое-то время оно было обнаружено на высочайшей горе Синая. Средь людей пошла молва: Екатерину перенесли туда на крылах сами ангелы Божьи. Гору назвали ее именем и поставили там часовню. Екатерину-мученицу причислили к лику святых. Но гора эта почти на четыреста метров выше горы Моисея и не менее крута. Не всякий был в силах подняться туда, чтобы поклониться праху великомученицы. В X веке монахи спустили мощи с горы и с тех пор хранят их в монастырской церкви.

Невозвращенная реликвия

В монастыре живут ныне всего двадцать монахов, а в лучшие его времена число их доходило до двухсот. «Не так-то просто пополнить обитель монашескою братией», — посетовал архиепископ Демьянос. Владыка принял меня очень хорошо, беседа наша растянулась почти на два часа. К русским, единоверцам, в монастыре отношение особое. Ведь его связи с Россией, с Русской православной церковью насчитывают не одно столетие.

Первое известное нам письменное упоминание о посещении синайской обители русским человеком относится к 1400 году. Этим человеком был смоленский архимандрит Грефений. Позднее паломники стали наведываться туда регулярно, хотя и сто лет назад путешествие это было чрезвычайно трудным. Чтобы попасть в монастырь, надо было нанять верблюдов в Суэце или городе Торе на западном берегу Синая и много дней провести затем верхом. Еще дальше путь от Иерусалима, тоже на верблюдах, но и им пользовались русские паломники.

В местечке Вади-Хадра, километрах в восьмидесяти к северо-востоку от монастыря, есть скала, где веками оставляли надписи путешественники. В одном месте на ней я заметил русские буквы. Пригляделся. «На пути к св. Екатерине» — гласила записка паломника, выполненная, судя по шрифту, не позже чем в начале нашего века. А разбойники! Еще А.В.Елисеев, отправившийся в монастырь из Суэца, вынужден был на всякий случай прихватить с собой оружие. По дороге он встречал соотечественников. «Странно было видеть вятских крестьян на берегу Красного моря в своих национальных костюмах, больших сапогах, красных рубахах, фуражках, с котомками за плечами и с синайскими ветвями в руках», — писал Елисеев в своей книге «Путь к Синаю», вышедшей в 1883 году. По словам автора, русских паломников отличали вера в бога и в собственную силу, презрение к лишениям, простота. Качества эти нравились египтянам.

«Везде я встречал дружелюбное отношение, слышал приветствия, целые фразы на ломаном русском языке и нигде ничего враждебного», — отмечал Елисеев.

После распада в XV веке Византийской империи русские цари стали главными хранителями православной веры. Они опекали дальние монастыри, направляли туда щедрые дары. Стоящая у святых мест Синая обитель была предметом особой заботы. И сегодня здесь немало ее зримых следов.

Над алтарем часовни Неопалимой купины — русские иконы, старейшая из них относится к XV веку. Для мощей святой Екатерины Россия подарила монастырю в 1860 году массивную серебряную раку с позолотой. Все девять колоколов главной церкви — русской работы, как и часть бронзовых люстр внутри.

Пожалуй, единственное, что омрачает воспоминания монахов о былом покровительстве России, — так это история со знаменитым Синайским кодексом. Такое название получил выполненный на пергаменте на греческом языке список Ветхого и Нового заветов. Он датируется четвертым веком и считается вторым по древности и полноте манускриптом подобного рода после Ватиканского кодекса. Синайский кодекс был обнаружен в монастырской библиотеке в середине прошлого века. После долгих переговоров в 1869 году монахи передали его России для временного изучения и копирования, за что император Александр II пожаловал монастырю 9 тысяч рублей. Но Синайскому кодексу не суждено было вернуться в родные стены. Работа с ним растянулась на десятилетия. А в 1933 году Советское правительство продало его Британскому музею за 100 тысяч фунтов стерлингов. Все попытки монастыря выкупить у англичан манускрипт были тщетны.

Впрочем, не так давно случай послал монахам некоторое утешение. В 1975 году, перестраивая старинное здание, они обнаружили потайную комнату. В ней оказались полторы тысячи древних рукописей и старопечатных книг, и среди них — 12 недостающих страниц Синайского кодекса. Ныне они украшают монастырскую библиотеку. Грворят, что по своему собранию уникальной религиозной литературы она уступает лишь библиотеке самого Ватикана.

Монах, представившийся просто как «библиотекарь», осторожно достает из стеклянной витрины пергаментные листы. Даже не верится, что им свыше пятнадцати веков! Всего же манускриптов здесь около трех с половиной тысяч. Самый древний из них — Библия V века, так называемый Сирийский кодекс. На многоярусных металлических стеллажах расставлены еще две тысячи старинных книг. Сохранилось все это богатство благодаря особым природным и историческим условиям, в которых существует монастырь.

Покровительство пророка Мухаммеда

Климат на Синае отменный. Минусовая температура или снег бывают в редкие годы. Дожди единичны. Влажность практически нулевая. В таком климате и манускрипты, и иконы, да и сами монастырские строения ветшают очень медленно. В церковь, например, ведут те самые двери из ливанского кедра, что были навешены еще при ее строительстве, в VI веке.

Не вторглась сюда пока и современная цивилизация. Юг Синайского полуострова, особенно его глубинные горные районы, почти не заселен. Промышленности поблизости никакой. Отстроенный неподалеку маленький городок Сен-Катрин предназначен для обслуживания туристов… Монахи, правда, недовольны тем, что в Иофоровой долине, просматривающейся с одной из стен монастыря, создана недавно «туристическая деревня» — полсотни двухкомнатных домиков-номеров, ресторан. Ведь это место тоже библейское. Там в ожидании отправившегося на Синайскую гору Моисея разбил свой лагерь «народ Израилев» по пути из Египта в Палестину. По-арабски это место так и называется — Вади ар-Раха («Долина отдыха»). Но мне кажется, что архитекторы по крайней мере нашли оптимальное решение при создании «тур-деревни». Все ее строения выполнены из неотесанного местного камня и хорошо вписываются в окружающую природу.

Но все же только климат и удаленность вряд ли сохранили бы для нас монастырь св.Екатерины. В том, что за всю свою многовековую историю он ни разу не подвергался разрушениям или грабежам, сыграл свою роль и случай. В библиотеке монастыря хранится уникальный документ — охранная грамота самого основателя ислама пророка Мухаммеда. Точнее, ее копия, потому что оригинал несколько веков назад забрали в Стамбул турки, правившие в то время Египтом. История этой грамоты вкратце такова.

В юности Мухаммед, занимавшийся торговлей, посетил монастырь и был там хорошо принят. А некоторое время спустя до монахов дошли слухи, что он объявлен пророком и возглавил мощное религиозное движение. Тогда они отправили в Медину, где жил в ту пору Мухаммед, свою делегацию. Было это в 625 году. Обратно послы вернулись с охранной грамотой. Так что когда в 641 году арабы-мусульмане завоевали Египет, православная обитель на Синае осталась нетронутой.

Местные кочевники-бедуины, выполнявшие при монастыре роль работников и слуг, приняли ислам, но это не помешало им выступать еще и в роли защитников монахов. Веками складывалось между ними товарищество. Монастырь заботится о бедуинах. Лечиться они приходят в монастырскую аптеку, где хозяйничает сам архиепископ, имеющий некоторую медицинскую подготовку. Приходят, как я сам наблюдал, всей семьей. Осмотр и лекарства бесплатны, а если случай непростой, монастырь посылает бедуинов в больницу за свой счет. Снабжают их монахи также хлебом, растительным маслом, ношеной одеждой. Бедуины живут скромно и во многом зависят от монастыря. В горных долинах встречаются крохотные оазисы с источниками, с рощицами финиковых пальм, цитрусовых и оливок. Есть и один довольно большой оазис — Фиран. Почти всеми плодородными землями в округе владеет монастырь, а работают на них бедуины.

Надо сказать, что именно преданные монастырю бедуины и предупредили монахов о единственной серьезной опасности, выпавшей на его долю почти за полторы тысячи лет. Около 1000 года египетский правитель — халиф Хаким, славившийся своей жестокостью и религиозным фанатизмом, вознамерился ликвидировать бастион неверных на Синае. Первыми его армию увидели бедуины, когда она только вступала в синайские горы. Гонцы оповестили настоятеля монастыря, и тот принял решение: немедленно превратить одно из помещений в мечеть. За три дня работы были закончены. Увидев за монастырской стеной рядом с крестом колокольни еще и полумесяц минарета, халиф в растерянности отступил. А они соседствуют и поныне.

Но однажды проверили монастырь на прочность и силы природы. В 1312 году мощное землетрясение произошло на Синае. Часть стен разрушилась. Восстановили их полтысячелетия спустя, в 1801 году, во время египетского похода Наполеона по личному приказу будущего императора.

Богу — Богово...

Тот поход, кроме всего прочего, был еще примечателен тем, что сопровождался энергичным изучением Египта. После него в Европе и пошла мода на все египетское. В страну хлынули не только торговцы, но и ученые. Не обошли они стороной и Синай. В монастыре святой Екатерины их внимание привлекла в первую очередь библиотека. Тогда-то и обнаружили Синайский кодекс и другие замечательные манускрипты, представлявшие для монахов сугубо утилитарную ценность. Библиотека оказалась преимущественно на греческом языке, но были там книги и на славянских языках, на грузинском, сирийском, эфиопском. К концу прошлого века все рукописи и книги привели в порядок, составили каталоги. Принимали в этом участие и русские исследователи. С тех пор монастырь стал известен еще и как хранилище уникальных культурных ценностей и периодически дает приют научным экспедициям из разных стран. Монахи, кажется, уже смирились с тем, что современного человека интересует не только всевышний, но и его собственные предки.

Находка в 1975 году так называемой «новой коллекции» — о ней я уже упоминал — вызвала к жизни очередную волну поездок ученых в монастырь. Как и старая коллекция, она оказалась разноязыкой. С самыми многочисленными манускриптами — на греческом языке — монахам было разобраться легче всего. С помощью ученых их довольно быстро описали и издали. Затем настал черед рукописей на славянских языках. Ими тоже занимались исследователи из Греции. В 1988 году они опубликовали в Афинах на английском языке полный каталог этих рукописей. Мне показывал его архиепископ Демьянос. Ну, а для изучения грузинских манускриптов в монастырь приезжали два специалиста из Тбилиси.

Директор Института рукописей Академии наук Грузии, доктор исторических наук З.Н.Алексидзе и его заместитель, доктор филологических наук М.Н.Кавтария пробыли в монастыре почти месяц.
— Там есть такие вещи! — говорил Заза Николаевич, когда мы вечером вышли на прогулку. — Я даже за сердце хватался. Представляете, 130 рукописей, считая фрагменты, в основном IX — X веков, когда в монастыре было много монахов-грузин.

В детали ученые предпочли не вдаваться — сначала они должны опубликовать свои находки в специальных изданиях. Но, как я понял, речь идет о подлинных научных сенсациях. Работали они увлеченно — до тех пор, пока в десять вечера в монастыре не гасили свет. Разобрали все манускрипты. Теперь дело за подготовкой каталога.

В монастыре немало и грузинских икон, не говоря уже о русских. Вообще надо сказать, что коллекция икон под стать библиотеке. Их около двух тысяч. Наиболее ценные украшают стены церкви и часовен, остальные хранятся в запасниках. Настоящим шедевром считают монахи икону «Иисус Пантократор». Она была написана в Византии в VI веке восковыми красками и хорошо сохранилась. Когда я пришел к архиепископу Демьяносу прощаться, он подарил мне репродукцию этой иконы.

И опять мы долго разговаривали. Владыка рассказывал, что прерванные было связи с наследниками Российской империи начинают понемногу восстанавливаться. В 1982 году, вскоре после ухода с Синая израильских оккупантов, монастырь посетил Патриарх Грузии Илия П. Некоторое время спустя — тогдашний Патриарх Московский и всея Руси Пимен. Сам архиепископ Синайский съездил в Москву, а в конце 1990 года приветствовал в монастыре первую группу русских паломников.

Да, связи восстанавливаются, и это отрадно. Для верующих монастырь — источник духовной силы. Ну а для остальных — частица истории и культуры не только Египта, но и нашей страны.

Сен-Катрин — Каир

Владимир Беляков, соб. корр. «Правды» — специально для «Вокруг света» | Фото автора

В Египте я уже четвёртый раз. Но именно Эта поездка посвящена конкретно Этому растению. Мне всегда было интересно посмотреть на него Своими глазами, а не на фотках инета, глазами других людей. В предыдущих поездках как-то всё не получалось найти время....И я очень рада, что у меня появился ПОВОД увидеть его.

Итак: НЕОПАЛИМАЯ КУПИНА (Dictamnus albus). Семейство Рутовые.
Чем же интересно это растение??? Чем же оно знаменито???

В Библии («Исход», гл. 3, стих 4) говорится, что однажды Моисей, кочуя со своими стадами по Синайскому плоскогорью, набрел на гору Хорив. И вдруг он увидел чудо: перед ним вспыхнул придорожный терновый куст, и «явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает». Моисей стоял потрясенный. Согласно Библии, этот горящий и не сгорающий куст был назван неопалимая купина.
Долгое время не удавалось найти неопалимую купину. Когда многие ботаники уже считали, что это чистейшей воды вымысел, фантастика, на Синайском полуострове было обнаружено это библейское растение.

Тора: "И явился к нему ангел Господень в пламени огня из средины куста терновника. И увидел он, что вот, терновник горит огнем, но терновник не сгорает. И Моше сказал: пойду и посмотрю на это великое явление, отчего терновник не сгорает. И увидел Господь, что он подходит смотреть и воззвал к нему Бог из среды терновника, и сказал: Моше! Моше! И он сказал: вот я. И сказал Он: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая". (Шмот 3, 2:5)

Неопалимая купина растёт на территории монастыря Святой Екатерины.
Монастырь находится в трёх часах езды на автобусе от Шарм-аль-Шейха или в часе езды от города Дахаб.
Прежде чем "встретиться с Неопалимой Купиной" на территории монастыря Святой Екатерины, нам предстояло восхождение на гору Моисея и встреча восхода. И только после спуска с горы, где-то в 8:30 утра, состоялась долгожданное знакомство с Этим растением.

Русское название ясенец получил из-за сходства его крупных непарноперистых листьев с листьями ясеня.
Его листья и соцветия в жаркую безветренную погоду выделяют настолько много эфирных масел, что если к кусту поднести зажженную спичку, то произойдет вспышка голубого пламени. Окутывая растение как одеялом, пары эфира препятствуют испарению влаги и предохраняют растение от солнечных ожогов (именно эфирные масла и явились причиной самовозгорания куста Моисея).

Соцветия ясенца довольно привлекательны и источают сильный, дурманящий аромат. Горе тому, кто попытается сорвать их для букета, - он получит сильные ожоги рук, которые потом превращаются в долго незаживающие язвы. Как недавно выяснилось, ожоги кожи вызывают не сами эфирные масла, а вещество диктамноток-син. Скорее всего, из-за способности вызывать ожоги растению и дано латинское название диктамнус - карающий куст.

Химики выяснили,что это своеобразное растение выделяет летучие эфирные масла,которые в тихую безветренную погоду накапливаются в виде облака, как внутри куста, так и около него.
Пары масел достигнув предельно допустимой концентрации,
способны самовоспламеняться. Но сгорание происходит быстро,а тепла выделяется мало, поэтому и куст остается - невредимым!

Совсем недавно к кусту можно было подойти....многие паломники складывали к подножию куста записочки с мольбами и просьбами. Но сегодня УВЫ....Куст доступен для наблюдения с расстояния 10 метров ибо на пути к нему сооружён метровый забор. Эта мера вызвана тем,что каждый посетитель монастыря норовил на память оторвать и засушить хотя бы один листочек с этого Священного Куста.

Так что ближе,чем на 10 метров к кусту нам не довелось подойти ((
Нам ещё не повезло и с Солнцем....)) Потому что было утро и оно светило с востока прямо нам в объектив, не дав сделать полноценные качественные снимки. :)
И тем не менее я рада,что знакомство с этим библейским растением СОСТОЯЛОСЬ!!!

А.В. Лакирев

Скачать в формате:

Начало третьей главы книги Исхода содержит повествование о явлении Бога Моисею на горе Синай. По своему характеру и содержанию это явление может быть названо одним из наиболее ярких откровений Бога о Самом Себе в Ветхом Завете. Здесь в нескольких лаконичных стихах сконцентрирована суть ветхозаветного учения о Боге и Его отношении к миру и людям. Сам Господь Иисус Христос, по расказам евангелистов, неоднократно обращался к этому Откровению и прилагал к Себе имя, открытое Богом Моисею у Неопалимой купины. Значимость явления Божия при Неопалимой купине такова, что его содержание не теряет актуальности и для новозаветного богословия. Кроме того, яркий образ этого явления оставил неизгладимый след в христианской литургической поэзии.

Происхождение текста

Окончательная канонизация рассматриваемого текста, как и всего Пятикнижия, совершилась после возвращения иудеев из вавилонского плена в конце 5 века до Р.Х. Возобновление Завета, совершенное Эзрой и Неемией в 429 году до Р.Х., включало чтение Пятикнижия уже как общепризнанного священного текста. В процессе переписывания и перевода этот текст послужил источником для разных лингвистических версий: масоретской (через вавилонских иудеев), греческой (через создавших Септуагинту александрийских переводчиков), кумранской и самарянской (через книжников Иудеи).

Исторический контекст Откровения Божия и призвания Моисея

Явление Бога при Неопалимой купине совершилось, скорее всего, в первой половине — середине 13 века до Р.Х. В этот период ситуация в Восточном Средиземноморье определялась недавно заключенным мирным договором между Рамсесом II и хеттским царем Хаттусили III. Египет и Хеттское государство представляли собой в интересующую нас эпоху две «сверхдержавы», и менее крупные государства и отдельные племена Ближнего Востока так или иначе находились в орбите их влияния. Граница раздела сфер влияния между хеттами и египтянами проходила по Святой земле. Здесь существовало множество мелких хананейских государств, а также постепенно укреплялись отдельные группы «народов моря». В восточной части Святой земли обитали семитские племена, в том числе и так называемые «ибри» («пришедшие из-за реки»). «Народы моря», хананеи и племена ибри не представляли собой единого целого ни в духовном, ни в культурном, ни в политическом отношениях, однако сохраняли относительную самостоятельность как «буферные государства» между египтянами и хеттами История Востока. Т. 1: Восток в древности. — М., РАН, 2000.
.

Еврейские племена (ибри) были частью допленного еврейского племенного союза. Во время походов египетских войск при Сети I и других фараонах XIX династии они были рассеяны на территории современной Иордании и на севере Синайского полуострова. Как и осевшая до этих войн в Египте часть евреев, племена ибри сохраняли веру в Единого Бога, говорили на языке, близком (если не идентичном) языку египетских пленников. Весьма вероятно, что к одному из таких племен принадлежал и тесть Моисея Иофор (Рагуил). Аргументом в пользу этого можно считать то, что Библия не рассматривает брак Моисея с Сепфорой как союз с дочерью иноплеменника.

Таким образом, избранный народ в эту эпоху оказался разделенным на две части. Значительное количество евреев обитало в Египте и подвергалось при фараонах XIX династии все возраставшему угнетению. Ведомым рукой Божией, им при Исходе предстояло стать ядром израильского народа. Одновременно разрозненные группы ибри обитали в Заиорданье и северном Синае, сохраняя относительную независимость. Весьма вероятно, что эти единоверцы и единоплеменники израильтян были затем вовлечены в процесс заселения Святой земли.

Почти единственным источником для характеристики духовной и религиозной жизни как египетских евреев, так и племен ибри, является Священное Писание. На его основании мы можем заключить, что они верили в Единого Бога, сотворившего небо и землю и призвавшего Авраама. Книга Бытия нередко называет Бога именем יהוה (Яхве), открытым Моисею при Неопалимой купине, однако скорее всего этот факт является анахронизмом и объясняется тем, что это имя было наиболее близким для записывавшего часть Моисеева предания Яхвиста (см. выше). Сам Господь, как это донесла до нас т. наз. священническая запись Моисеева предания, говорит Моисею: «Являлся Я Аврааму, Исааку и Иакову с именем «Бог Всемогущий» (אל שדי , Эль Шаддай), а с именем Моим «Господь» (יהוה , Яхве), не открылся им» Исх 6:3 .
. Следовательно, в еврейском богопочитании до Моисея использовалось имя «Эль Шаддай», которое, вероятно, было вынесено Авраамом из Месопотамии и могло быть очень древней семитской формулой. Это имя могло восприниматься как древнее личное имя Божества, созвучное именованиям языческих божеств (как месопотамских и сиро-семитских, так и египетских).

Фундаментальное знание о Божестве, своеобразная идентификация Его на фоне политеизма соседних народов основывалась на явлении Бога Аврааму и данных ему обетованиях. Именно как Бог Авраама, Всемогущий воспринимался евреями как Бог, Которому они подвластны. Языческие же памятники и в более поздние времена говорят о Нем как о «Боге евреев».

Основу упования евреев составлял заключенный с Авраамом завет и обетование о том, что потомство Авраама будет умножено «паче числа песка морскаго» и будет обитать в Палестине. В предшествующую Исходу эпоху такое упование требовало немалых духовных усилий, особенно для египетских евреев. Угнетенное положение евреев давало повод усомниться во всемогуществе Бога евреев не только фараону, но и им самим. Это проявилось, в частности, и в ответе Моисею со стороны обличаемого им еврея (Исх 2:13-14), и в неоднократных случаях ропота против Моисея во время странствий избранного народа в Синайской пустыне.

На этом фоне особую значимость имеет личность пророка Моисея. Несомненно, воспитание Моисея дочерью фараона и жизнь его в свободном от египетского рабства племени Иофора послужили дарованной Богом защитой от яда рабской психологии. Знания, полученные Моисеем в Египте и, возможно, у Иофора, давали ему возможность увидеть разительный контраст между преданием евреев о Боге Авраама и язычеством. Возможно, эти внешние обстоятельства были важны в тайне встречи Бога и Моисея в его уединении в Синайской пустыне.

Диалог Бога с Моисеем начинается с призвания Моисея по имени. Для дальнейшего важно, что эта встреча происходит по инициативе самого Бога. Моисей видит пламя, охватившее куст, и исходящий от него свет. Писание подчеркивает удивление Моисея: «Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление». Свт. Григорий Нисский говорит об этом пламени: Бог «воссиял не от светоча, расположенного где-то среди звезд, чтобы никто не счел его сияние материальным, но от земного куста, затмившего своими лучами небесные светила» Свт. Григорий Нисский, О жизни Моисея Законодателя, пер. А.С. Десницкого, Изд-е храма свв. Космы и Дамиана на Маросейке, М., 1999, § 20.
. Таким образом, увиденный Моисеем свет был одновременно и нематериальным, и земным. Свт. Григорий толкует это проявление Божественного присутствия в тварном мире как символ Воплощения: «Так мы понимаем и чудо, происшедшее с Девой: Свет Божества родился через Нее и воссиял в человеческой жизни, но Он сохранил невредимым куст, с которым соединился: цвет девства не увял и при родах» Ibid., § 21.
.

С того момента, как Моисей откликается на призыв Божий словами «вот я», начинается собственно Откровение. Его основное содержание следующее. В начале Бог говорит о Своей святости и призывает Моисея к благоговейному отношению. Затем следует откровение о том, что Бог слышит вопль народа, милосердствует о нем и «идет избавить его», то есть вмешивается в историю человечества. Далее Бог говорит, что воля Его о спасении Израиля будет осуществляться через Моисея. Тем самым Моисей становится прообразом Мессии. Заключает рассматриваемый текст откровение имени Божьего. В нем выделяется несколько аспектов. Во-первых, для исторического и религиозного контекста важен сам факт откровения имени Божьего, которое говорит людям о сущности Бога, дает возможность общения с Ним и освящает людей. Во-вторых, открытое Моисею имя Божье является содержательным догматическим утверждением о бытии, безусловности существования и неизменности Бога. В-третьих, Бог открывает Себя как Бог живых — это аспект подчеркивается Самим Христом в Новом Завете. Наконец, явление и откровение при Неопалимой купине в общем библейском контексте становится прообразом Воплощения. Ниже мы рассмотрим эти аспекты откровения.

Откровение о святости Бога

В немногих словах Исх 3:1-15 Бог открывает о Себе ряд принципиально важных вещей. Первым в этом ряду становится откровение о святости Божией. Преп. Косма Маюмский († после 776) пишет об отношении Моисея к увиденному им чуду: «Присущее ему божественное благоговение явил Моисей, приближаясь к Тебе, ибо, узнав Тебя, говорящего из пламени куста, отвратил лице свое» Преп. Косма Маюмский, Канон на Богоявление, песнь 4, тропарь 2.
. Именно благоговение Моисея обозначает, по мысли преп. Космы, для читателя Библии факт явления святости Божией.

Запрет приблизиться к пламенеющему кусту и повеление снять обувь отражают святость Бога, рядом с Которым не может находиться никакой грешный человек. Свт. Григорий Нисский указывает: «Обутые ноги не могут взойти на высоту, с которой можно увидеть свет Истины, пока поступь нашей души не освободится от мертвой и земной оболочки из кожи, облекающей нашу природу, с тех пор как мы, ослушавшись Божественного повеления, оказались нагими» Op. cit., § 22.
.

Явление святости Божией на земле преображает и ее саму. Слова Господа «место, на котором ты стоишь, есть земля святая» означают, что присутствие Незримого освящает и тварь. Несомненно, близким по содержанию к рассматриваемому тексту является рассказ пророка Исайи о видении в Храме Иерусалимском. И в том, и в другом случае пламя присутствия Божия опаляет грешного человека, а воля Божия к диалогу освящает и защищает его. Опыт истинности данного Моисею откровения святости Божией и освящения места Его присутствия появляется у людей позже, когда возникают специальные места для поклонения Единому Богу. Благоговение, с которым человек относится к таким местам, в значительной степени опирается на слова Бога при Неопалимой купине.

Поскольку требование благоговения не раз повторяется и в повествовании книги Исхода, и позже, в исторических и пророческих книгах, его можно считать сущностно важным компонентом Откровения. Ведь в языческих религиях страх перед божеством часто соседствует с удивительной фамильярностью по отношению к нему. Поэтому требование благоговения одновременно содержит в себе отрицание человекоподобия Бога, запрет относиться к Нему так, как относятся к своим божествам язычники.

Вместе с тем откровение о святости Божией и связанное с ним требование благоговения отвечают некоторой фундаментальной потребности человеческой души. Язычники обращают заложенное в человеке стремление к благоговению перед Высшим на вымышленные или, во всяком случае, недостойные этого объекты. В диалоге же с Моисеем Единый истинный Бог подчеркивает реальность Своего существования, говоря: «Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова». Таким образом, призыв к благоговению перед святыней Божества обращает человека к Богу, уже проявившему Себя в истории.

Откровение о том, что Бог слышит

В следующем стихе Господь продолжает открывать Моисею истину о Себе, говоря: «Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его от приставников его». Значение этого откровения невозможно переоценить. Тот факт, что Бог слышит вопль страдания, исходящий из глубины людских сердец, сразу открывает читателю образ милосердного Творца, для Которого небезразличны наши страдания. В духовной жизни человечества вообще и избранного народа в частности вопрос об отношении Бога к нашему страданию является одним из самых глубоких и болезненных. Наиболее частая «претензия» людей неверующих к Творцу заключается именно в том, что Он не слышит вопль человеческого страдания.

И вот на горе Синай Вседержитель открывает нам, что уши Его отверсты к молитве страдающих людей. Бесконечно превосходящий всякую тварь, Бог, самое место прикосновения Которого становится землей святой, открывает Свое милосердие и сострадание. В древневосточной религиозности, полной обожествленных царей, до ушей которых не доходит ничего, кроме доносов, эти слова звучат как совершенно уникальная, ни с чем не сопоставимая истина. Месопотамские мифы, достаточно хорошо известные среди семитских племен, в том числе среди потомков вышедшего из Ура Халдейского Авраама, утверждают, что боги сотворили людей, чтобы те работали вместо них и кормили их, и им нет дела до людских страданий. Не таков оказывается Бог Авраама и Моисея.

Слова Божии о том, что Он услышал вопль народа и увидел страдание, подразумевают еще две очень важные вещи. Несколько антропоморфное упоминание зрения наряду со слухом призвано дать нам понять, что от Бога не сокрыто то, что происходит на земле. Строго говоря, слова Божии не дают нам возможности утверждать, был ли этот вопль молитвой, впрямую обращенной к Богу отцов, или то был просто вопль, полный боли и скорби. Но выражение священнописателя показывает нам, что Бог видит происходящее с людьми, видит наши страдания, даже если мы по тем или иным причинам не обращаемся непосредственно к Нему с молитвой. Иными словами, тот факт, что Бог видит страдание и слышит вопль, означает, что Он смотрит на землю и происходящее здесь небезразлично для Него.

И второе, что подразумевает выражение священнописателя в 7 стихе, — неявное откровение о том, что Бог — личность. Если для древнего Ближнего Востока этот факт не был таким уж новым и неожиданным, то в контексте религиозности Греции и Среднего и Дальнего Востока он начинает звучать со всей своей значительностью. Безликая Высшая сила восточных религий или ἀνάγκη греков, слепой рок, правящий людьми и богами, не могут ничего услышать или увидеть по той простой причине, что не являются личностью.

Откровение о милосердии Божием

Следующий, восьмой стих, содержит еще более грандиозное откровение. Вслед за словами о том, что Он увидел страдание и услышал вопль Своего народа, Бог говорит: «и иду избавить его». Значит, Бог не остается безучастным при виде человеческого страдания и вмешивается в историю как Избавитель. В духовной истории избранного народа слово «Избавитель» навсегда сольется с обетованием о приходе Мессии. Властное вмешательство Самого Бога в историю, которое принесет спасение и избавление верным, прообразуется тем приходом для избавления, о котором Бог говорит Моисею на горе Синай. Так, преп. Иоанн Дамаскин (ок. 675 — ок. 780) в написанном ямбом каноне праздника Богоявления говорит:

Зрим в купине Моисею открытое
Ныне свершенным по дивным законам:
Так ведь спаслась огненосная Дева,
Родив Благодетеля, Свет приносящего,
Во Иорданских явленного струях Преп. Иоанн Дамаскин, Канон на Богоявление, Песнь 9, тропарь 1, пер. с греч.
.

По мысли преподобного, именно приход Христа — Избавителя рода нашего, как он часто называет Его, исполняет Греч. ἐξεργάζομαί совершать, исполнять, творить, строить.
) то, что было открыто Моисею.

Моисей как прообраз Спасителя

Продолжая открывать Свой замысел об избавлении народа, Господь повелевает Моисею пойти и исполнить эту Его волю. Когда же Моисей, как и многие иные избранники Божии, в сознании своей человеческой немощи вопрошает: «кто я, чтобы мне идти к фараону», Бог вновь подчеркивает, что избавление будет совершено благодаря Его присутствию: «Я буду с тобою». В этом служении Моисею содействует сила Божия, и перед шествующим через пустыню Израилем мы видим таинственное присутствие Самого Бога в столпе огненном и облачном. Тем самым Моисей становится прообразом Сына Человеческого, грядущего Избавителя мира. Сам Моисей говорит об этом: «Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой» Втор 18:15 .
. Преп. Иоанн Дамаскин в догматике 2-го гласа так говорит об этом прообразовании: «Вместо столпа огненного воссияло Солнце правды, вместо Моисея — Христос, спасение душ наших».

Откровение имени

Центральным и, быть может, наиболее существенным в явлении при Неопалимой купине стало откровение имени Божия, выразившее новую и исключительную степень близости Создателя к Своему творению. Значимость этого откровения подтверждается уже тем, что на протяжении всех трех прошедших тысячелетий человеческая мысль постоянно возвращается к его осмыслению.

В первую очередь важно, что Бог открывает Свое имя как личное, присущее личности. Это не наименование предмета или объекта (каким является, к примеру, слово Бог). Следовательно, сам факт того, что у Бога есть имя, подразумевает, что Он — Личность. Наряду с бытием Бога это откровение должно быть поставлено в ряд самых важных и по своему месту в контексте Священного Писания, и по своей значимости для каждого человека.

Связь имени с сущностью в представлениях древних

В древности существовало несколько несогласных друг с другом мнений о природе имени. Согласно одному из них, имя есть не более чем звуковой (и буквенный при письме) идентификатор, усваиваемый объекту по соглашению людей. Такое имя никак не связано ни с природой обозначаемого объекта, ни с его личностью, если речь идет о личном имени. Выражение этого взгляда Платон в диалоге «Кратил» вкладывает в уста Гермогена: «…ни разу меня не убедили, будто правильность имени есть что-то другое, нежели договор и соглашение. Ведь мне кажется, какое имя кто чему-либо установит, такое и будет правильным» Платон, «Кратил», 384d, Собр. соч. в 4 т., т. 1, М., «Мысль», 1990, с. 614-615.
, и «… я могу называть одну вещь любым именем, какое я установил, ты же — другим, какое дал ты» Ibid., 385e.
. Противоположный взгляд в том же платоновском диалоге высказывает Кратил: «… кто знает имена, тот знает и вещи» Ibid., 435d.
. Эта точка зрения заключается в том, что имя так или иначе связано с сущностью, с природой объекта и несет важную (быть может — всю) содержательную информацию о нем.

Представление о связи имени с сущностью, и именно относительно имени Божия, отстаивает Ориген. Полемизируя с Цельсом, который считает, что Бога можно называть как угодно (достойно удивления, насколько неоригинальны оказываются в этом современные синкретические течения), Ориген пишет: «…мы смело можем сказать, что Саваоф, Адонаи и прочие имена, которые еврейское предание хранит с большим уважением, имеют в своем основании не случайные и тварные вещи, но некоторое таинственное богословие, возводящее дух человека к Творцу Вселенной» Ориген, Против Цельса, I, 24, Центр ап. Павла, М., 1996, с. 49-50.
.

Аналогичных представлений наряду с другими древневосточными народами придерживались и древние евреи. Подтверждения этому можно без труда обнаружить в Священном Писании. В частности, именно таким отношением к имени проникнут рассказ о том, как Адам нарекает имена всем тварям Быт 2:20 .
, и, конечно, многократно повторенная заповедь о благоговении перед именем Божиим Исх 20:7 , ср. также Мф 6:9 .
.

Согласно библейским (и вообще древневосточным) представлениям, знание имени связано с некоторой таинственной властью над его носителем. Это выражается не только в наречении Адамом имен всем созданиям, но также и в многочисленных случаях, когда Сам Бог проявляет Свою власть над человеком, переменяя ему имя.

С этой точки зрения, открытое (известное) кому-либо имя содержит в себе некую важную информацию о том, кто носит это имя. Следовательно, данное Моисею откровение имени Божия закладывает основы для того знания Бога, о котором Он Сам говорит: «Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений» Ос 6:6 .
. Этот содержательный аспект откровения будет подробнее рассмотрен ниже.

Имя открывает возможность общения

Открытое имя Божие делает возможным прямое обращение к Богу. Это уже не сравнительное наименовение или титул, выражающее положение обращающегося по отношению к Божеству. Такими сравнительными наименованиями или титулами являются, к примеру, слова «Адонаи» (Господь) и «Баали» (Господин). Последнее, прилагавшееся ко многим языческим божествам, могло быть и формой обращения к царям земным. Это и не наименование категории явлений, к которой относится именуемый, какими являются слова «Элохим» (Бог или Бог богов, т.к. это форма множественного числа) и «Эль Шаддай» (Бог Всемогущий). В мире, где существует множество языческих пантеонов и не существует прописных букв, не так просто отличить, к какому именно Богу обращается человек с молитвой. Даже такое конкретное именование, как «Бог Авраама, Исаака и Иакова», также является категориальным, потому что отличает этого Бога от бога хананеев или богов египтян. В применении к человеку примерами титульных именований могут быть выражения «ваше преосвященство» или «ваше превосходительство», а категориальных — «гражданин», «мужчина» или «земляк».

В отличие от этого, открытое Моисею имя является личным именем Бога. Оно дает возможность обращаться непосредственно к личности Божества, не прибегая к оскорбительным для Творца всего сущего сопоставлениям. Возможность обращения к Богу по Его личному имени, таким образом, принципиально необходимый аспект веры в Единого Бога: «будут уповать на Тебя знающие имя Твое, потому что Ты не оставляешь ищущих Тебя, Господи» Пс 9:11 .
, говорит псалмопевец. Откровение имени Божия делает возможными прямое общение и личные отношения с Богом, причем близость, непосредственность этих отношений немыслимы вне монотеизма и сопоставимы с отношениями отцовства. Для избранного народа такие личные отношения с Творцом скорее — отдаленная перспектива. В пророчестве о восстановлении праведной Отрасли Давида Иеремия описывает эти отношения словами: «и вот имя Его (Отрасли Давида), которым будут называть Его: “Господь оправдание наше”» Иер 23:6 .
.

Имя как источник освящения

Пророк Иеремия, говоря в 7-й главе о Храме Господнем (это место цитирует Господь Иисус Христос при очищении Иерусалимского Храма), выражает святость Храма словами: «дом сей, над которым наречено имя Мое» Иер 7:10-14 .
. Личное имя Бога, открытое Его народу, оказывается источником освящения для того, над кем или над чем оно наречено. Более того, взывая к Богу о милости, пророк говорит: «Ты, Господи, посреди нас и Твое имя наречено над нами; не оставляй нас» Иер 14:9 .
. Для Иеремии, таким образом, наречение имени Божия над народом связано с присутствием Бога среди этого народа. Пророк Даниил, молясь о помиловании, говорит: «открой очи Твои… на город, на котором наречено имя Твое» Дан 9:18-19 .
. Речь идет о том, что народ, которому открыто имя Божие и над которым оно наречено, принадлежит Богу особым образом, не так, как вся остальная тварь. Это такая принадлежность Богу, о которой Он Сам говорит: «вы будете Моим уделом из всех народов» Исх 19:5 .
.

Личное имя как возможность прямого обращения к Богу и средство освящения народа устанавливают между Богом и Его людьми особую, невозможную вне веры в Единого Бога, связь. Сам Господь говорит об этой мистической связи: «Вот имя Мое навеки, и памятование обо Мне в род и род» Исх 3:15 .
. Слова «навеки» и «в род и род» подчеркивают вневременной, относящийся к вечности характер этой связи.

Имя «Яхве». Истолкование и перевод

Строго говоря, на вопрос Моисея об имени Божием, Господь дает несколько связанных друг с другом, но не идентичных ответов. Септуагинта различает два таких ответа, независимые от нее переводы с древнееврейского выделяют три.

Согласно Септуагинте, первый ответ заключен в словах «Я есмь Сущий». Еврейское выражение אהיה אשר אהיה (ehyeh asher ehyeh, в Септуагинте ἐγώ εἰμι ὁ ών , в славянской Библии «Я есмь Сущий») буквально может быть переведено словами «Я есмь Тот, Кто Я есмь» Менее привычные варианты перевода этих слов: «существую, как существую» и «буду, как буду».
. В нем два раза употреблена одна и та же форма глагола היה (hayah), означающего «быть, существовать». С точки зрения структуры фразы мы можем рассматривать первое вхождение этого глагола как грамматически служебное, а второе — как содержательное. В этом случае мы приходим к такому истолкованию фразы: «Я — Тот, Кто Существует». Именно так толкуют эти слова авторы Септуагинты, употребляющие в первом вхождении глагол в настоящем времени (εἰμι ), а во втором — причастие также настоящего времени с артиклем, т.е. в значении существительного мужского рода (ὁ ών ).

Однако это не единственное возможное понимание слов Господних. Ведь допустимо рассматривать как содержательные оба вхождения глагола. Тогда мы получаем более трудное для выражения истолкование, которое можно попытаться обозначить формулами «Существую, как существую» или даже «Я — это Я». Именно на такую возможность указывает еп. Иларион (Алфеев): «Это можно воспринять как формулу, указывающую на нежелание говорящего ответить прямо на вопрос. Иными словами, повествование может быть понято не как откровение Богом Своего личного имени, а как указание на то, что в человеческом языке нет слова, которое было бы «именем» Бога в еврейском понимании — т.е. неким всеобъемлющим символом, полностью характеризующим его носителя» Еп. Иларион (Алфеев), Священная тайна Церкви, «Алетейя», СПб., 2002, т. 1, с. 26.
.

Впрочем, возможные оттенки истолкования не меняют принципиально сути откровения, которая окончательно раскрывается в безусловно позитивном ответе Бога на вопрос Моисея: «так скажи сынам Израилевым: Сущий (יהוה , YHWH, Яхве) послал меня к вам». Это имя также является формой глагола היה (hayah, быть). Септуагинта, как и в предыдущей фразе, переводит это слово как ὁ ών , «Существующий».

Так передается 14-й стих и в версиях, так или иначе следующих за Септуагинтой. Вульгата, например, также предлагает чтение «dixit Deus ad Mosen Ego Sum Qui Sum (буквально «Я есть кто есть») ait sic dices filiis Israhel Qui Est («[тот], кто есть» или существующий) misit me ad vos».

Целый ряд переводов с древнееврейского на современные языки различают не два, а три ответа на вопрос об имени Божием. В частности, в переводе М. Г. Селезнева и С. В. Тищенко 14-й и 15-й стихи звучат: «И сказал Бог Моисею: Я Тот, Кто Я Есть. Так и ответь сынам Израилевым: «Того, Кто послал меня к вам, зовут “Я Есть”». И еще Бог сказал Моисею: Ответь сынам Израилевым, что тебя послал Господь [Яхве], Бог их отцов — Авраама, Исаака и Иакова» Книга Исхода, пер. с древнеевр. и комм. М.Г. Селезнева и С.В. Тищенко, изд-во РГГУ, М., 2000.
. В комментарии к этим стихам авторы указывают, что первым ответом на вопрос Моисея являются слова «Я Тот, Кто Я Есть» (אהיה אשר אהיה , ehyeh asher ehyeh); вторым ответом — повторение слова «Я Есть» (אהיה , ehyeh); и только в 15-м стихе указывают собственно Тетраграмму — имя Яхве (יהוה , YHWH). Точно так же передаются эти слова и в целом ряде переводов на европейские языки (например, английские King James Version, Revised Version и Revised Standart Version и французские La Bible de Jerusalem и перевод Alliance Biblique Universelle).

Если включить различение трех ответов Бога Моисею в Синодальный текст, следующий здесь за Септуагинтой, то 14-15 стихи будут читаться так:

«14 Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий (אהיה אשר אהיה , ehyeh asher ehyeh, ἐγώ εἰμι ὁ ών ). И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий (אהיה , ehyeh, «Я Есть») послал меня к вам.

15 И сказал еще Бог Моисею: так скажи сынам Израилевым: Господь (יהוה , YHWH, ὁ ών , «Сущий»), Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова послал меня к вам. Вот имя Мое на веки, и памятование о Мне из рода в род».

Откровение о бытие Бога

Вне зависимости от деталей перевода, этот исключительно глубокий текст содержит вполне определенное откровение о бытии и сущности Бога. Говоря об этом, несомненно следует помнить, что человеческий язык не в состоянии выразить полноту Божества и любое истолкование будет по необходимости ограниченным.

Утверждение «Я — Тот, Кто Существует» (в толковании Септуагинты) или «Я Тот, Кто Я Есть» и тем более второй (и третий) ответы Бога на вопрос Моисея («Я Есть» и «Яхве, Сущий») в первую очередь говорят о бытии, существовании как об основной характеристике Божества. Коль скоро имя в понимании священного автора содержит сущностную информацию о Том, Кому оно принадлежит, оно сообщает нам, что Бог существует, обладает бытием. С одной стороны, для людей религиозных это звучит почти как трюизм. Но после атеистического ХХ века, когда тысячи христиан отдали жизнь за веру в то, что Бог есть, этот факт далеко не выглядит банальным.

Жизнь человека и его взгляд на мир в огромной степени определяются именно отношением к этому откровению.

Не менее важно, что открытое Моисею имя Бога подразумевает безусловность Его бытия. Существование есть, согласно всем переводам и толкованиям, свойство Самого Бога, ни от кого Им не полученное, но Ему Самому принадлежащее. Значение этого факта особенно ясно воспринимается по контрасту с людьми, бытие которых обусловлено волей Творца, а также с языческими псевдобогами, находящимися в запутанных генеалогических связях друг с другом.

Свт. Григорий Нисский пишет, что откровение имени «Сущий» дарует нам «познание Истины, которая сама явит себя нам. Познание Сущего становится очищением от неверных представлений о не-сущем» Op. cit., § 22.
. Здесь «Сущий», ὁ ών , имя Божие в Септуагинте, связывается с фундаментальным понятием греческой философии «сущее», τὸ όν , в противоположность понятию «не-сущее», τὸ μὴ όν . Далее, говоря об истине бытия Божия, свт. Григорий пишет: «Вот каково, на мой взгляд, определение истины: отсутствие ошибочных представлений о Сущем. Обман есть возникающий в сознании человека вымысел о не-сущем, которое представляется реально существующим. Истина, напротив, есть твердое понимание того, что в действительности существует. И человек, погруженный немалое время в рассуждения об этих возвышенных предметах, наконец, рассудит, что есть поистине сущее и по своей природе обладает бытием, а что — не-сущее и только кажется бытием, так как по природе своей не обладает самостоятельным существованием» Ibid., § 23.
.

Далее свт. Григорий говорит о безусловности бытия Бога следующее: «Если же разум присмотрится к чему-либо иному из сущего, то он не обнаружит никакой вещи, которая не нуждалась бы в другой вещи и могла бы существовать, не будучи причастной истинно сущему. А то, что всегда остается точно таким же, не возрастает и не умаляется, равно не подвержено изменениям ни в лучшую, ни в худшую сторону (ибо худшему оно чуждо, а лучшего для него нет), что совершенно не нуждается в другом, к чему единственному стоит стремиться, что причастно всему и не становится хуже от этой причастности, — вот что по сути является Сущим, и постижение его и есть познание истины» Ibid., § 25.
.

Таким образом, свт. Григорий видит в рассматриваемом библейском тексте не только откровение о безусловном ипостасном бытии Бога, но и о Его неизменности. Слова святителя «остается точно таким же» перекликаются со словом ὡσαύτως , (греч. «точно такой, как есть») в первой молитве Анафоры свт. Иоанна Златоуста, переведенным на славянский как «Такожде Сый».

Свт. Григорий Нисский в цитированном выше тексте указывает на одно важное следствие безусловности бытия Божия и Его единственности. Коль скоро Бог, и только Он, обладает по природе безусловным бытием, то все остальное (мир и человек) существует не безусловно. Таким образом, откровение при Неопалимой купине повторяет и подтверждает то, что говорится в первых главах книги Бытия: все существует по воле Бога, Творца неба и земли.

Следовательно, длящееся бытие мира и человека обусловлены волей Бога. Помимо прочего, отсюда с неизбежностью следует, что нарушение этой воли ведет к небытию, к гибели.

Бог Авраама, Исаака и Иакова — Бог живых

В связи с этим принципиально важным становится то истолкование, которое Господь Иисус Христос дает словам 15-го стиха «Яхве, Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова послал меня к вам». В Мф 22:31-32 , отвечая на вопрос саддукеев о жене семи братьев, Он говорит: «А о воскресении мертвых не читали ли вы реченного вам Богом: Я (ἐγώ εἰμι , Я Есмь) Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но живых». По слову Спасителя, то, что бытие (жизнь) людей обусловлено волей Творца, дает нам твердое упование на возможность спасения. Ведь Он Сам говорит: «живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был» Иез 33:11 .
и «нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих» Мф 18:14 .
.

Откровение имени Яхве как Бога живых, Бога спасающего, очевидным образом связано с именем Самого Христа. Еп. Иларион (Алфеев) подчеркивает: «В эпоху после вавилонского плена более употребительной станет форма ישוע (Yeshua — Яхве спасает): именно в такой форме это имя получит Христос… Согласно Иустину Т.е. св. Иустин Философ («Диалог с Трифоном Иудеем»).
, таинственное имя Бога, открытое Моисею (т.е. имя Яхве) было не чем иным, как именем «Иисус»…» Op. cit., с. 63.
. Свт. Григорий Нисский говорит: «Тогда это произошло с Моисеем, а теперь происходит с каждым, кто, как и он, освободился от земной оболочки и воззрел на свет из терновника — то есть на воссиявший нам во плоти, словно в терне, луч, который, по слову Евангелия, есть Свет истинный и сама Истина» Op. cit., § 26.
.

Цитирование Исх 3:1-15 в Новом Завете

Содержание Откровения, данного Богом при Неопалимой купине, неоднократно цитируется в Новом Завете. Господь Иисус Христос неоднократно говорил о Себе слова ἐγώ εἰμι (слав. «Аз есмь», рус. «Я есмь» и «это Я»), являющиеся одной из форм передачи имени Божия «Сущий», открытого Моисею при Неопалимой купине. В первую очередь здесь следует указать на ответ Христа воинам, пришедшим арестовать Его в Гефсиманском саду (Ин 18:3-8). «Существует предположение, что в ответ на вопрос воинов Иисус произнес то самое священное имя Яхве, буквально означающее «Я есмь», которое произносить было строго запрещено: услышав это имя из Его уст, иудейские служители и воины пали ниц в страхе и трепете. Во всяком случае, греческое выражение ἐγώ εἰμι , трижды употребленное евангелистом, вполне соответствует смыслу еврейского יהוה (Yahweh), а если учесть, что это имя было окружено совершенно особым почитанием, то в поведении воинов нет ничего необычного…» Еп. Иларион (Алфеев), Op. cit., с. 45.
.

В целом ряде важнейших высказываний Христа о Себе также содержатся эти слова. Это и «Я есмь хлеб жизни» (Ин 6:48), и «Я есмь Пастырь добрый» (Ин 10:11), и «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин 14:6). Особо следует выделить слова Христа «прежде, нежели был Авраам, Я есмь» (Ин 8:58). Здесь Господь заявляет о Своем бытии «прежде всех век» и также использует выражение ἐγώ εἰμι . Характерно, что слушавшие Его иудеи понимают Его слова именно как провозглашение имени Божия, что подтверждается их немедленной попыткой побить Христа камнями.

Неопалимая купина как прообраз Рождества Христова и Пресвятой Богородицы

Неопалимая купина стала одним из самых распространенных символов в богослужебной поэзии Восточной Церкви. В большинстве случаев горящий, но не сгорающий куст воспринимается как прообраз Воплощения и соединения двух природ во Христе, а также как прообраз (или икона) Пресвятой Богородицы, неизреченно родившей Сына Божьего. Ниже мы приведем наиболее характерные примеры из богослужения двунадесятых праздников и Октоиха (богослужебные тексты приводятся в нашем русском переводе, уточненном по греческому оригиналу).

Так, в цитированных выше стихах об откровении Моисею при Неопалимой купине Иоанн Дамаскин употребляет перфектную форму глагола δείκνυμι , означающего «показывать, разъяснять, обнаруживать, проявлять» (обозначая, таким образом, уже открытое, т.е. уже свершившееся Откровение) и утверждает, что это откровение мы ныне видим ἀξειργασμένα , тщательно исполненным в Рождестве и Явлении Христа во Иордане. Преп. Иоанн сопоставляет свет, исходящий от Неопалимой купины, со светоносным Благодетелем [рода нашего], а несгорающий куст является для него прообразом приснодевства Пречистой Богородицы.

Иоанн Дамаскин неоднократно повторяет это сравнение несгорающего куста с Приснодевой и в Октоихе. Так, в догматике (богородичне на Господи воззвах) 2-го гласа он пишет: «как пламенеющая купина не сгорала, так Дева родила и осталась Девой», а в ирмосе 9-й песни 1-го гласа: «Горящая огнем и неопаляемая купина явила образ чистого Рождества Твоего».

В ирмосе 8-й песни 7-го гласа подчеркивается, что явление при Неопалимой купине было явлением Самого Бога: «Огнем объятый и не сгорающий куст в Синае явил Бога косноязычному Моисею» Этот ирмос использован в каноне преп. Космы Маюмского на Пятидесятницу и, возможно, принадлежит перу преп. Космы.
. Об этом же говорит и преп. Косма Маюмский в цитированном выше тропаре канона Богоявлению.

Подробно Иоанн Дамаскин выражает свое видение этого проробразования в ирмосе 7-й песни своего канона на праздник Рождества Богородицы: «Куст, огнем не опаляемый на горе, и росоносная печь халдейская ясно прообразовали Тебя, Богоневеста, ибо [Ты] божественный невещественный Огонь в вещественном чреве приняла неопалимо; потому воспеваем Родившемуся из Тебя: благословен [Ты], Боже отцов наших».

Обращается к явлению при Неопалимой купине и свт. Феофан Начертанный († 843). В диалогическом каноне праздника Благовещения Пресвятой Богородицы он вкладывает в уста архангела Гавриила слова: «Куст, горевший в огне и не сгоравший, явил то, как в Тебе таинство совершится, Обрадованная Всепетая: по рождестве пребудешь и Ты, Чистая, Приснодевой» Свт. Феофан Начертанный, Канон Благовещению Пресвятой Богородицы, Песнь 4, тропарь 2.
. Свт. Феофан также говорит о том, что откровение при Неопалимой купине было своеобразным пророчеством о приходе Христа, Спасителя мира: «Освятившемуся Моисею чудо показали куст и огонь, и он сказал: ищу видеть конец времен, и в Отроковице Чистой увижу» Ibid., Песнь 9, тропарь 4. .

В Откровении при Неопалимой купине, таким образом, содержатся основополагающие для нашей веры истины о Боге и Его замысле о спасении мира. Не случайно видимое чудо несгорающего куста стало для восточных христиан одним из основных символов Воплощения Сына Божьего от Приснодевы Марии. Наиболее важными для нас являются откровение о безусловном бытии как одном из основных свойств Божества и откровение о Его единственности и милосердии.